Кажется, что существует много книжных магазинов, но на деле их недостаточно. Что такое классический книжный в представлении людей? Это сетевой магазин, в котором действуют определенные законы выкладок книг и работы с помещениями. Мы туда заходим и видим много полок, а у входа всегда стоит стеллаж с бестселлерами. Именно такое заставленное пространство и ассоциируется у большинства с книжным магазином. А независимые книжные работают совсем по-другой схеме. Мы можем организовать пространство и выбрать книги сами, поэтому у любого независимого магазина индивидуальный ассортимент.

Как раз поэтому у нас отличаются топы продаж. Книжные сети и маркетплейсы, как правило, ориентируются на массовую литературу. В том числе на те книги, которые продаются большими тиражами. Все это формирует большой российский книжный рынок. Но на нем есть еще множество небольших и независимых издательств, которые мало или даже вообще не представлены в этих сетях. Они есть на маркетплейсах — но просто так на них сложно наткнуться.

Мы, независимые магазины, выполняем функцию повышения репрезентативности тех, кто не на слуху. Часто это умные, интеллигентные, интеллектуальные, красивые книги, сделанные со знанием и душой. Те, которые не рассчитаны на тиражность — но обладают более тонкими свойствами.

Наша экспертиза — искать издательства и договариваться с ними. Когда ты много и часто читаешь, то у тебя автоматически формируется представление о разных издательствах и их редакторской политике. Со временем кто-то начинает импонировать больше, кто-то меньше. Первых мы и стараемся отбирать, а потом выставлять на полках. Некоторые издательства становятся почти «своими» — заказываем у них практически полный каталог. У других делаем заказ на определенные категории. А у каких-то издательств только на отдельные позиции. Все зависит от того, насколько книги соответствуют нашему вкусу — в этом и заключается наша независимость. Право на выбор того, что совпадает с нашими представлениями об идеальных книжных полках.

Наши топы — то, что отражает вкус и ассортиментную политику магазина. А еще в них часто представлены локальные книги — те, которые присущи только Архангельску (сказки Писахова, книги Бориса Шергина,издания Северного морского музея или библиотеки Добролюбова). Такого принципа придерживаются все региональные книжные — пытаются продвигать аутентичные локальные книги. И акцент у каждого книжного свой. Во Владивостоке это будут книжки про Владивосток и Дальний Восток, в Казани — книги про Казань и Татарстан, а в Архангельске — про Архангельск и про русский Север.

Писателям из маленьких городов, в том числе из Архангельска, нужна поддержка в распространении и популяризации. Уверена, что у нас есть много талантливых людей, которые пишут замечательные книги, но, к сожалению, не могут пробиться через большой рынок со всеми его препятствиями.

Еще в каждом независимом книжном своя особенная атмосфера. Мне, например, совершенно не близко захламление пространства — я люблю ощущение воздуха, и оно кажется мне очень важным. Потому что именно это ощущение создает пространство для мысли.

Мы смотрели разные варианта дизайна, но мне как раз хотелось сохранить это ощущение свободного пространства. В этом смысле нам очень повезло с помещением, потому что в нем есть четыре прекрасных больших окна, которые тоже создают чувство некоторой свободы.

Правда во всей этой истории с ассортиментом и обстановкой нужно учитывать экономический аспект. Любому независимому магазину сложно справляться с арендными ставками, ведь управляются они только основателями и командой. С одной стороны, большое количество книг — это продажи. С другой, любая полка, стол или шкаф — затраты.

У книжного бизнеса довольно сложные отношения с прибыльностью — особенно у небольших издательств и небольших магазинов. Потому что у каждого читателя есть четкое представление о том, сколько может и сколько не может стоить книга. У нас у всех есть понимание, что книга в мягкой обложке не может стоить, к примеру, пять тысяч рублей, то есть понимание маржинальности книжного бизнеса у всех примерно одинаковое. Но издержки настолько же высокие, как и у любого офлайн бизнеса (аренда, зарплаты, налоги, оплата доставки и т.д.).Вот и приходится балансировать между ограниченностью наценки и издержками.

Поэтому наша задача — продать такое количество книг, которое будет покрывать издержки и показывать рентабельность. Сколько именно книг нужно продать — сказать невозможно, потому что количество и сумма издержек у каждого книжного своя.

Сразу после открытия мы проводили разные мероприятия, чтобы рассказать людям, что в городе появилось новое книжное пространство. Не хотелось использовать только социальные сети, потому что в нашем мире и так слишком большой поток разрозненной информации, в которой сложно ориентироваться. А мероприятия людей привлекают другим способом — кто-то делает репосты у себя и зовет друзей, кто-то сразу приводит знакомых. А потом люди делятся эмоциями!

Любим разговаривать с покупателями и обращать внимание на их выбор. Это всегда некая загадка и приятный сюрприз, потому что читательские вкусы совершенно уникальны. Радуемся, когда люди выбирают что-то необычное. Помню одного молодого человека, который приходил к нам в первые дни открытия магазина и рассказал, что он студент — каждый год меняет философские факультеты, переезжая из одного города в другой. Вообще работа в книжном магазине — это прекрасная возможность узнать довольно большое количество примечательных людей с необычной биографией, с необычными вкусами, с необычными взглядами. Главное — разговаривать и находить общий язык.

Программа у нас тоже неслучайная: мы тщательно отбираем проекты, команды и мероприятия. Выбираем те, которые нравятся нам самим и кажутся классными. Чтобы все они отражали нас: наши ценности, взгляды, мысли. Иногда стараемся создавать классные коллаборация и помогать благотворительным организациям рассказать о себе и собрать деньги.

Например, осенью мы сотрудничали с некоммерческой организацией «Мост», которая помогает людям с психологическими особенностями социализироваться в обществе: трудоустраивает подопечных, оказывает материальную помощь близким. Вещи, которые подопечные организации шили в ателье, мы продавали у себя в магазине. А вырученные деньги частично уходили обратно «Мосту». Дальше тоже планируем продолжить с ними сотрудничество.

Еще один проект был связан с благотворительным фондом «Антон тут рядом», который помогает людям с расстройством аутического спектра. Их подопечные делают крутую сувенирную продукцию, которую мы продаем у себя в магазине: плакаты,открытки, валентинки. Стараемся работать с благотворительным проектами не просто для галочки — а потому что мы действительно хотим их поддержать и показать людям их классные вещи.

В силу нашей работы — мы много читаем и много пропускаем через себя, потому что через нас проходит большое количество очень разных книг. Назвать любимые просто невозможно — вкусы постоянно меняются. Не бывает такого, чтобы три конкретных произведения постоянно оставались в фаворитах. Но зато всегда есть книги, к которым хочется возвращаться, которые дают какой-то ориентир или поддержку в определенный момент.

«Книжный магазин» (издательство Prestel)
Это альбом, в котором есть рассказы о независимых книжных мира. Краткие истории основателей и сотрудников, которые рассказывают о своих магазинах. Люблю возвращаться к этой книге за вдохновением, за новыми деталями и смыслами.

Эссе Иосифа Бродского
Его эссе мне нравятся гораздо больше, чем поэзия — тоже дают опору. Плюс, конечно, Бродский обладает каким-то невероятным слухом на язык и слова — они бывают очень-очень точны. И течение его мысли раз за разом не перестает удивлять.

«Западный канон», Гарольд Блум (издательство «Новое литературное обозрение»)
Я люблю возвращаться не ко всей книге, а к ее введению и заключению — местам, в которых автор размышляет о том, что такое чтение, кто такой читатель и что такое этот «западный канон». Сейчас, когда у нас есть много разных направлений и течений в литературе, Блум считает каноном не то, что формируют читатели, редакторы, издатели, а те книги, на которые опираются сами писатели, которым они подражают в своем творчестве. Каноном становятся исключительно самобытные книги — и эта мысль мне кажется очень ценной.